Викторианские газеты выступают специфическим и зачастую ведущим источником по истории викторианской Британии. Именно в XIX в. происходит бурный рост не только количества изданий, но происходит резкое увеличение объема печатной продукции средств массовой информации, обусловленное как повышением заинтересованности и грамотности демократических слоев населения, так и общим удешевлением производства бумаги, типографических услуг, что было вызвано техническими новшествами.
Наиболее очевидным этот процесс стал во второй половине века, когда пресса становится максимально приближенной к ее современному виду. Газеты стали играть значимую роль не только в освещении локальных новостей региона, но и использовались современниками как источник информации о далеких землях или колониальных владениях. Типичной становилась практика перед отправкой в дальнее путешествие, особенно вызванное деловыми соображениями, обращаться к подборкам газет о месте назначения, изучению и анализа климата, нравов и специфике производства.
В свою очередь появление и массовое внедрение парового печатного станка, распространение железных дорог, рост грамотности, отмена так называемого «штампельного сбора» на печатные издания в середине века и развитие телеграфных средств связи создали условия для работы первых информационных агентств, способных к фиксации и трансляции информации отдельных, не редко удаленных от Англии территорий.
Характерной чертой викторианской прессы становится полное или с редакторским уточнением перепечатывание в коротком дневном промежутке схожего текста разными изданиями, материал для которого изначально был написан одним автором — специальным корреспондентом, который собрал данные и передал их в британское информационное агентство, продающее и направляющее данные в различные газеты. Как подчеркивает британский историк К. Вотерс, «в девятнадцатом веке с резким распространением новостей, бумаги и периодической печати появляется новый тип журналиста — специальный корреспондент… Когда газета дошла до миллиона и миллион получил образование вплоть до возможности читать газеты, возникла потребность в новом классе писателей — специальном корреспонденте. Железнодорожная авария, авария на шахте, королевский визит или состязание в силе между знаменитыми лошадьми либо экипажами лодок — все требовало услуги специального корреспондента — готового писателя, приехавшего и самостоятельно увидевшего, который успел телеграфировать, прежде чем мертвые были похоронены, королевский гость сделал свой последний поклон, а лошади и экипажи были накормлены и отдохнули»[1]. Однако нельзя сказать, что специальный корреспондент был закреплен за отдельной местностью или постоянно там прибывал. Как указывает газета «Leisure Hour», когда специальный корреспондент заканчивает описание одного пространства «получает приказ отправиться в другое место. Таким образом, он может оказаться один день в России, дрожа от холода почти в нулевой температуре, а после небольшого перерыва изнемогать под жарким солнцем Испании или Италии; но уже через месяц может направляться в Индию или готовиться к путешествию в Китай»[2]. Это были люди, готовые оперативно отправиться на место событий, освещая важные и популярные у публики сюжеты, среди которых особенно выделялись следующие, рекомендованные редакцией к описанию: «любые королевские визиты, пуск военных кораблей, построенных по новому принципу, грандиозные события дома или за границей»[3]. Подобный тематический набор обусловил и подбор данных, формирующих образ Петрозаводска в прессе XIX в.
В соответствии с современной парадигмой междисциплинарности, «выступающей в качестве одной из важных составляющих научно-исследовательской практики»[4] в исторических исследованиях, был применен метод контент-анализа в его количественном модусе для установления частоты и фиксации упоминаний выбранной для изучения дефиниции — в данном случае упоминания Петрозаводска в британской прессе. Научное оформление метода контент-анализа стало результатом необходимости социологического анализа средств массовой коммуникации, прежде всего газетных изданий, успешно апробированный исследовательской группой Х. Д. Ласвелля в середине XX в.[5] В настоящее время метод нашел эффективное применение в лингвистических и исторических исследованиях. Применение контент-анализа к выборке по исследуемому запроcу Petrozavodsk позволило установить, как количественные показатели упоминания Петрозаводск, так и на последующем этапе исследования выделить основные тематические группы упоминаний города.
Исследуемой выборкой для проведения контент-анализа выступили издания, предоставляемые оцифрованным архивом «Британской национальной библиотеки»[6] (The British Library, London, UK). Под британской прессой средневикторианского периода в исследовании понимается обобщенный массив периодических изданий типа «газета», вышедших с 1850 по 1884 гг. на территории Британии (английских (суммарно английских и уэльских), шотландских и ирландских графств).
Рассматриваемый средневикторианский период охватывает 1850–1884 гг. — время утверждения доминирования Британской империи, повышения интереса ее граждан к ранее мало освящаемым в прессе территориям. На этот же период падает и наиболее частые упоминания Петрозаводска на всем промежутке XIX в. — 167 упоминаний из 185 зафиксированных в период 1800–1900 гг.
Необходимо отметить, что первое появления Петрозаводска в британской прессе XIX в. относится к 1825 г., когда пять шотландских газет[7] выпустили материал, упоминающий свадьбу «Елизаветы Андреевны, единственной дочери покойного мистера Эндрю Уотсона, из Петрозаводска»[8], который был ранее приглашен, как и ряд других шотландцев в конце XVIII в.[9] для организации работы сталелитейных заводов в Олонецкой губернии.
И, несмотря на ряд упоминаний о территориях Олонецкой губернии и Онежском озере, в ранневикторианский период и до 1854 г. упоминаний Петрозаводска (Petrozavodsk) на указанной выборке зафиксировать не удалось.
Диаграмма 1.
Количество упоминаний
Петрозаводска в британской прессе XIX в. (по десятилетиям)
Диаграмма 2.
Количество упоминаний
Петрозаводска в средневикторианской прессе Британии (за год).
Всего за период 1850–1884 гг. можно фиксировать 167 упоминаний Петрозаводск в британской прессе. Из которых: 116 упоминаний было зафиксировано в газетах, вышедший в графствах Англии, 28 упоминаний — газеты Шотландии, 20 упоминаний — газеты Ирландии, 3 упоминания — газеты Уэльса. Все материалы были опубликованы на английском языке.
Тематически подавляющие большинство упоминаний контекстно охватывают вопросы, связанные с промышленность в Петрозаводске.
Диаграмма 3.
Данные качественного тематического контент-анализа упоминаний
Петрозаводска в британской прессе 1850–1884 гг.
Можно выделить шесть контекстных групп, на которые, в свою очередь, могут быть расклассифицированы все 167 выявленных упоминания:
— первая контекстная группа, упоминания количественного и качественного производства оружия в городе, состояния сталелитейной отрасли — 124 упоминаний (74,25 %);
— вторая контекстная группа освящала вопросы посещения царскими особами региона — 22 упоминания (13,17 %);
— третья контекстная группа, вопросы постройки и ввода в эксплуатацию линий железной дороги — 7 упоминаний (4,19 %);
— четвертая контекстная группа — несчастные случаи и катастрофы в гражданском судоходстве — 7 упоминаний (4,19 %);
— пятая контекстная группа — путешествия (2 упоминания), описание погоды (2 упоминания) — 4 упоминания (2,4 %);
— шестая контекстная группа, болезни и инфекции в городе — 3 упоминания (1,8 %).
Первое зафиксированное упоминание Петрозаводска в рассматриваемый период относится к началу апреля 1854 г. и было связано с контекстом военного снабжения русской армии периода Крымской войны (1853–1856 гг.), зачастую называемой англичанами «Русской войной» (Russia war), находящейся под пристальным вниманием общественности, властной элиты и в целом в фокусе социального диалога середины века.
Газеты, описывая положение Британского флота на Балтии, подчеркивали существующую угрозу и призывали воздержаться от столкновения с русскими войсками. Далекое от описаний сражений издание North British Agriculturist отвело отдельный разворот описанию расстановки сил в регионе, подчеркивая значимость снабжения: «наибольшую тревогу, по-видимому, вызывают российские берега Балтийского моря. Из Кронштадта и Петербурга в Петрозаводск отправлено около 20000 пудов пороха, а из литейного завода пушки и снаряды; из Кронштадта в Архангельск направляется артиллерия с патронами и другими боеприпасами… С тех пор как мы покинули Англию, каждый доступный час был посвящен учениям флота с большими пушками, мушкетами и саблями; и это, как я понимаю, должно было быть сделано давным-давно, потому что, если мы будем должны сражаться, следует надеяться, что наши силы смогут предотвратить такелаж из смертников, которые стали бы для противника лишь тренировкой»[10]. Тревогу и озабоченность англичан фиксирует количество упоминаний снабжения русского флота и усиления работы петрозаводских заводов вокруг описанного прецедента, когда с первого по восьмое апреля 1854 г. вопрос поставок пороха и пушек освящался в двадцати выпусках газет английских (14 изданий), шотландских (4 издания) и ирландских газет (2 издания).
Интерес британцев к заводам Петрозаводска особенно усилился после того, как русский кораблестроитель К. И. Швабе в «Морском сборнике» 1855 г. репрезентовал «Олонецкие горные заводы» как ведущих поставщиков артиллерийских вооружений, описывая их прямое участие «в снабжении морской и сухопутной артиллерии орудиями и снарядами всех калибров и всеми принадлежащими к ним чугунными и железными изделиями»[11].
Уже к середине 1850-х гг. за Петрозаводском, ранее слабо освящаемом британской прессой, закрепляется статус одного из основных центров производства артиллерии для снабжения русской армии[12]. В этом контексте представляют интерес рассуждения английского корреспондента в 1855 г. об отсутствии переговоров по возвращению из плена лейтенанта Женеста, содержавшегося под надзором полиции в городе и от которого приходили жалобы на холод и дизентерию: «Этот знаменитый город с 8000 жителей, основанный Петром Великим и полностью принадлежащий правительству, кишит русскими генералами и офицерами и занимается исключительно пушечным строительством… Лейтенант Женесте, занятый в литейной мастерской, в которую он был помещен, пробыл там достаточно, чтобы производство впечатлило его обширными ресурсами и непредвиденным обстоятельством — энергией русских в подготовке военных орудий, и если бы ему было позволено вернуться в свою страну, то, рассказывая о том, что он видел и слышал, произвело среди нас соответствующее уныние в пользу наших врагов»[13].
Отмечали национальные черты русских через призму интереса подготовки к войне и другие газеты. Так, подводя предварительные итоги неудачной для Российской империи войны, шотландская газета Glasgow Courier была далека от празднования победы, обращая внимание на состояние оборонной промышленности и вовлеченность населения в военное обеспечение: «Русский народ доверяет гигантским ресурсам своей страны. Ее огромные размеры исключают возможность успешного вторжения. Как в случае с Наполеоном и Карлом XII, где временный триумф в начале лишь гарантировал разрушение и катастрофу в конце, так и теперь русские уверенно полагают, что если союзники попытаются проникнуть в их империю, то они непременно потерпят крах и поражение. Именно против людей, которые считают себя непобедимыми, солдаты Франции и Англии сейчас воюют. Русский никогда не уступает; в поражении он страшнее, чем в успехе, ибо в первом случае он втройне взволнован отчаянием и жаждой мести. Гордость — господствующая национальная черта, и эта гордость громко призывает к продолжению войны… По всей Российской империи путешественник не увидит ничего, кроме масштабных приготовлений к продолжению войны. Недалеко от Петербурга находятся пушечные литейные производства. Завод в Колпине выпускает восемьдесят пушек; а в Петрозаводске, соединенный речным судоходством с Петербургом, более ста в неделю. Это не считая огромных литейных заводов в России к югу от Москвы. Земля вокруг Петрозаводска наполнена железом, и работа по его добыче идет непрестанно. В этой связи можно заметить, насколько бесполезным был приказ английского правительства о запрещении вывоза железа, когда русские рудники могут дать его в большем количестве, чем это необходимо»[14]. Статья была перепечатана в шести различных изданиях. Однако содержа критику английского правительства, была размещена исключительно в шотландских газетах[15].
Следующие упоминания Петрозаводска в британской прессе приходятся на 1858 г. и были связаны с планированием посещения[16] северных губерний Александром II. Подробное освещение перемещений императора и упоминание города нашло отражение в столичных и центральных для отдельных графств изданиях[17], в ряде изданий отдельно подчеркивалось посещение императрицей Валаама, императором — Соловецкого монастыря и Петрозаводска[18]. Англичане не обошли вниманием и путешествие цесаревича Николая Александровича в 1863 г., которое воспринималось как политический жест выражения геополитических интересов империи. Его основными пунктами назначения назывались: «Петрозаводск, Нижний Новгород, Казань, Симбирск, Самара, казачьи уезды на Дону, Бердянск, Керчь, Крым»[19].
Однако наибольший интерес британской прессы вызывали вопросы технических новшеств и промышленных достижений. Ярчайшем примером может служить сюжет, связанный с отливом новых тяжелых пушек, сообщения о которых появляются в период с 25 августа 1864 По 14 февраля 1865 г. в 54 выпусках центральных и региональных газет. Первые августовские сообщения содержали краткое упоминание: «Недавно в Петрозаводске, в Олонецкой губернии, были произведены опыты с огромной пушкой, отлитой на литейном заводе этого города. Произведение весит около 1200 пудов (около 20000 кг). Эксперименты продолжались две недели, и пушка выдержала испытания без повреждений»[20]. Успешный выпуск четвертой пушки в конце года вызвал пристальный интерес среди деловой прессы, акцентировавшей свое внимание на технических характеристиках оружия. При этом косвенно напекалось на необходимость привлечения зарубежного опыта в английскую промышленность: «четвертая огромная пушка из железа была недавно отлита в Петрозаводске, в России, по американской системе, то есть с охлаждением внутри водой. Эти пушки весят 2000 фунтов, их диаметр 15 дюймов, и длиной более 12 футов. Они бросают ядра весом 398 фунта. Это орудие при испытании задействовало очень большой заряд пороха и оказывало самое разрушительное воздействие на железную пластину значительной толщины, особенно когда использовались снаряды, отлитые из твердого металла. Эти пушки стоят на одну шестую меньше, чем стальные, и, тем не менее, эта система никогда не была принята, кроме как в Америке и в Петрозаводске»[21]. Позже, в 1872 г., газеты вспоминали, что «Европа была поражена слухами об огромных пушках, построенных в Петрозаводске»[22].
Пресса пристально следила и за внедрением технологических новшеств в военной сфере, особенно это касалось внедрения нарезных орудий после неудач крымских сражений, играющих принципиальное значение в ведении европейской войны второй половины века. Газеты отмечали: «Особое внимание в последнее время русское правительство уделяет вопросу о нарезных пушках, и теперь прилагаются большие усилия для создания вооружения полевой артиллерии по этой системе. До самого недавнего времени русские полевые орудия были, без исключения, гладкоствольными, но австро-прусская война 1866 г. доказала превосходство, которое дает нарезная артиллерия, что вызвало полное изменение в вооружении этого рода, а энергичные усилия позволили поставить военную организацию империи на один уровень с западноевропейской как в этом, так и в других отношениях. В течение всего 1867 и 1868 гг. рабочие Петрозаводска и других крупных железоделательных заводов неустанно трудились над постройкой новых полевых орудий, и в начале нынешнего года был издан приказ правительства о немедленном завершении работ. Новые орудия теперь со всей возможной быстротой готовятся на главных северных мануфактурах»[23].
C начала 1870-х гг. британское правительство пристально следит за ростом производства в «огромных металлургических заводах Тулы, Иванова и Петрозаводске»[24], не только из-за необходимости военно-политической осведомленности, но и исходя из торговых интересов, связанных с оптимизацией поставок угля из России на фоне западноевропейского экономического кризиса 1873–1875 гг.
Уже в январе 1873 г. британская пресса приветствовала «программу новых железных дорог через северо-запад России, только что представленную на рассмотрение министра общественных работ, включающую в себя прямую линию от Петербурга, от Лоденого-Поля [Лодейного Поля] до Петрозаводского казенного металлургического завода, и другую линию, начинающаяся от Лоденого-Поля, которая распадается на две ветви: одна идет на восток до Вологды, другая на север до Архангельска»[25].
Слухи о начале подготовке к новой русско-турецкой войне побудили британские газеты пристально следить через специальных корреспондентов за строительством железных дорог, а также за «переориентацией многочисленных пушек на новейшую систему и издающиеся в Петрозаводске приказы»[26]. Британские корреспонденты не только описывали технические характеристики орудий, но и сравнивали их с английскими образцами. К примеру, в 1878 г., описывая новые легкие пушки, произведенные на заводе в Петрозаводске, издание указывало: «правительство России готовит в Санкт-Петербурге и Петрозаводске Оленецкой [Олонецкой] губернии ряд легких горных орудий, аналогичных по образцу тем, которые в настоящее время используются в наших войсках в Афганистане»[27].
Начиная с 1871 г. британская пресса начинает регулярно публиковать отчеты о росте количества произведенного вооружения и улучшения сети железнодорожного сообщения в Российском империи. При этом позже оговаривалось, что «публикация этих бесспорно верных статистических данных вызвала всеобщее волнение; хоть и еще предстоит увидеть, окажут ли они какое-либо влияние на нынешнюю политику нашего военного министерства»[28].
В 1872 г. внимание европейской общественности было приковано к спуску на воду «Петра Великого» — первого броненосца российского флота[29]. В статье «Судостроение в России» подчеркивалось: «замечательной иллюстрацией того, с какой скоростью развивается производство железа, а также строительство кораблей и машин, является спуск на воду «Петра Великого» — одного из самых сильных, если не самых сильных ныне существующих железных судов. Это судно спроектировано русским адмиралом Поповым и полностью построено русскими с использованием российских материалов. Железные пластины корпуса, описываемые как превосходное угольное железо, были изготовлены из русской руды на Императорском заводе в Петрозаводске на Онеге. Броневые пластины также были местного производства. Говорят, что железо лучшего качества и превосходит по прочности металл из Вулиджского арсенала. Ясно, что нам надо быть независимыми и господа Митчелл уже давно должны были построить судно, превосходящее корабль русского правительства в Петербурге…»[30].
Рубеж 1860–1870-х гг. был отмечен отходом от сугубо военной или торговой тематик. Начинают встречаться упоминания о вспышке сибирской язвы[31], специфике региона и его возможности для дальнейшего исследования северных широт. Олонецкая губерния и Петрозаводск представал изобильным местом, где потенциальный исследователь крайнего Севера мог, по примеру француза О. Пави, «взять запас провизии, мехов, собак и северных оленей»[32].
В фокус внимания британских газет попадали и печальные известия, связанные с несчастными случаями на пароходных линиях по Онежскому озеру в 1875 и 1878 гг.[33]
Однако военно-промышленные вопросы, связанные с Петрозаводском, полностью не уходили из фокуса внимания британцев даже в периоды снижения темпов производства на местном заводе. Так, прекращение работы по государственным заказам после Русско-турецкой войны 1877–1878 г. привело к появлению следующего однократного упоминания информации в газетах: «из Петербурга я получил весть, что большой оружейный завод в Петрозаводске, близ Онежского озера, закрывается, и только административный персонал остается на службе. Уволено уже 2000 рабочих, и в Петербург посылаются жалобы, что многие из них голодают… Причина этих внезапных и обширных сокращений — огромное накопление запасов, которое имело место во всех стратегических департаментах. И заключалась в том, что рабочие в большинстве правительственных учреждений работали день и ночь по военным контрактам вплоть до последних недель, что было стимулировано недавней войной. Сейчас же власти приходят к мнению, что могут приобретать товары дешевле у частных производителей и желают теперь, когда развился резерв частного предпринимательства, сохранить его в рабочем состоянии для будущих чрезвычайных ситуаций»[34].
Начало 1880-х гг. становится временем спада интереса к военным заводам северных губерний, что связано не только с геополитической рестабилизацией указанного периода, но и свертыванием в 1881 г. «производства пушек на Александровском заводе, что можно считать началом последнего периода истории Олонецких горных заводов как центра военного производства»[35]. Последними выявленными упоминаниями в рассматриваемый период становятся статья в Sporting Gazette, посвященная путешествию У. Х. Диксона по прибалтийским провинциям Российской империи. В них «автор, посещая земли и леса вокруг Петрозаводска по разным сторонам озера Онега в Олонецкой губернии»[36], называл их «Северной Швейцарией»[37].
Подводя итоги, можно отметить, что тематическая репрезентация Петрозаводска совпадала с общими задачами, которые ставила перед специальными корреспондентами английская пресса. Британская общественность была заинтересована в информировании в области военных, торговых и экономических связей, с интересом следила за жизнью монарших особ. В британской прессе средневикторианского периода столица Олонецкой губернии выступала, прежде всего, как центр военно-промышленного производства, темпы и технические новшества которого позволяли формировать представления о техническом прогрессе всей Российском империи и образе национальной идентичности ее жителей.
Список литературы
Алексеев, Т. В. Олонецкие горные заводы как центр военного производства в отечественной историографии / Т. В. Алексеев // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». — 2021. — №. 1. — С. 5–20.
Бенда, В. Н., Развитие в России промышленной базы и технологии производства артиллерийского вооружения в XVIII веке / В. Н. Бенда // Вестник КГУ. — 2021. — №2. — С. 37–44.
Репина, Л. П. Память о прошлом как яблоко раздора или еще раз о (меж)дисциплинарности / Л. П. Репина // Исторический журнал: научные исследования. — 2013. — № 1. — С. 24–32.
Laswell, H. D., Lerner, D., S. Pool., I. The Comparative Study of Symbols / H. D. Laswell, D. Lerner, I. S. Pool. — Stanford : Stanford University Press, 1952. — 87 p.
Waters C., Special Correspondence and the Newspaper Press in Victorian Print Culture, 1850–1886. New-York : Springer International Publishing, 2019. — 236 p.
