Детские и юношеские годы
Евгений Иванович Клементьев (05.07.1938–25.12.2017) родился в карельской семье в д. Ондозеро (кар. Ontajärvi) Муезерского района. В семье было шестеро детей (Евгений Иванович родился пятым). Трое детей умерли до начала Великой Отечественной войны, ещё одна девочка — во время войны. В живых остались Евгений Иванович и его сестра. Отец был отправлен на фронт и не вернулся. Семье сообщили, что он пропал без вести. Уже после войны узнали, что отец погиб в 1941 г. Детей воспитывали мама, бабушка и дедушка. Мама Евгения Ивановича, закончив лишь два класса, отличалась активностью в трудовой и общественной жизни, например, несколько раз избиралась депутатом Ондозерского сельского совета. Кстати, воспоминания матери учёного — Анны Ивановны Клементьевой, в 1967 г. записал известный карельский этнограф Ю. Ю. Сурхаско. Запись хранится в Научном архиве КарНЦ РАН[1].
Детские воспоминания Евгения Ивановича во многом определялись сельским ритмом и образом жизни. Так, на вопрос о методах воспитания, он вспоминал о сенокосной поре, в которой обязательно участвовали подростки. Однако и до 13–14 лет существовали работы. Например, все дети колхозников отрабатывали 30 дней на предприятии: будущий учёный, в частности, участвовал в бороновании.
Дух общинности и крепкие родственные связи — так характеризовал деревенскую жизнь Евгений Иванович. Причём в эту фразу вкладывались не только традиционная взаимопомощь (помочи), но и социальный контроль над поведением членов общины.
Навыки ручного труда, полученные в детстве, не растерялись за время научной карьеры. Позже, в зрелые годы, на вопрос о хобби Евгений Иванович отвечал: «Дайте мне нитку — я свяжу сетку, поставлю, поймаю рыбу и сварю уху; дайте мне полотно от косы — я посажу косу, накошу сена и поставлю стог»[2].
С 1 по 4 классы Евгений Иванович учился в школе родной деревни Ондозеро, затем — в Ругозере. Дети жили в интернате при школе, на каникулы они приезжали домой. Несмотря на то, что за школьниками отправляли сани, мальчики нередко шли 35 км рядом с повозкой — пешком или на лыжах. Смеясь, Евгений Иванович так описывал себя в детстве и рассказывал об уже тогда проявившейся склонности к гуманитарным наукам: «Я бы клоп-клопом и очень хиленький — мать не пустила учиться в Ругозеро [с 1 класса]… Учился я очень хорошо… А 10 класс закончил уже, скажем так, посредственно. Некоторые предметы я не любил, особенно химию, не шел мне этот предмет! Но зато мне шли гуманитарные науки. Я никогда вне школы не учил стихи — мне достаточно было перемены»[3].
После 10 класса председатель ондозерского колхоза дал направление на бухгалтерские курсы, после которых Евгений Иванович вернулся в Ондозеро и год отработал в колхозе в должности заведующего хозяйством вместе с матерью.
Конец 1950-х — 1960-е гг. — бум развития лесной промышленности в Карелии. В 1957 г. будущий учёный поступил в лесотехникум г. Петрозаводска. «Конечно, денег не хватало, — рассказывал он о тех годах, — поскольку все мы были из деревни. Я проучился два с половиной года и ни разу не завтракал… Да всё хорошо было — молодые ведь!»[4] После 2,5-летнего обучения у Евгений Ивановича появились водительские права тракториста, он освоил специальности вальщика леса, чокеровщика[5] и сучкоруба. Получив распределение в Тикшезерский леспромхоз, специалист отказался туда ехать. Он аргументировал это тем, что через полгода должен был получить повестку на службу в армию, а оставшаяся в Онодозере мать нуждалась в поддержке. Аргументы посчитали резонными, и с 1 марта 1960 г. Евгений Иванович начал работу разметчиком в Ругозерском леспромхозе, который располагался ближе к дому. Весной (май) он участвовал в сплавных работах, после — свозил сплавленный лес на точку сбора (штабелевка леса). «Заработки были дикие, — рассказывал он – за декаду работы в лесной промышленности после техникума, т. е. за десять дней, я получил 1652 рубля!»[6] Действительно, оживление лесной промышленности и энергетики в крае в послевоенные годы требовали значительного числа рабочих кадров. Временный характер большей части работ также повышал уровень сезонной оплаты труда.
В сентябре 1960 г. Евгений Иванович получил повестку в армию, три года отслужил оператором-высотомером — сначала в г. Кеми, затем в районе п. Пинега Архангельской области, где уже сам руководил группой новобранцев.
Научная карьера
В 1963 г. поступил на исторический факультет Петрозаводского государственного университета. Из-за сокращения срока обучения с пяти до четырёх лет, Евгений Иванович вспоминал о большом напряжении во время сессий, когда приходилось сдавать по восемь экзаменов. Научным руководителем Е. И. Клементьева был Рудольф Васильевич Филиппов — историк, доктор наук, признанный в стране специалист по народническому движению[7].
В 1967 г. окончил университет и, по собственному признанию, «готовился стать учителем». Два молодых специалиста с высшим образованием: Евгений Иванович — учитель истории, и его супруга Роза Филипповна Клементьева (Яськова)[8] — врач, должны были отправиться по распределению в г. Беломорск. Однако и здесь, как в случае с распределением в леспромхоз, произошел сбой, а для карельской науки — удача. В этот же год Карелия получила два места в аспирантуру для обучения в новом секторе конкретно-социологических исследований при Институте этнографии АН СССР в Москве. Евгений Иванович не сразу дал согласие: «Я женатый человек, я должен с научным руководителем Рудольфом Васильевичем переговорить», — объяснял он директору Института языка, литературы и истории (ИЯЛИ) Карельского филиала Академии наук СССР Марии Николаевне Власовой, через которую и узнал о возможности поступления в аспирантуру[9]. Отметим, что немаловажная роль в продвижении молодого специалиста, поддержке и ходатайстве за него принадлежала М. Н. Власовой, с которой он, вероятно, познакомился во время прохождения летней полевой практики в 1967 г. в качестве лаборанта (поездка состоялась под руководством сотрудников ИЯЛИ и известных этнографов Р. Ф. Тароевой и Ю. Ю. Сурхаско).
Сложность в учёбе во время аспирантуры заключалась в том, что поступившие по направлению «Этносоциология» молодые люди имели за плечами пять лет курса этнографии, многие окончили Московский государственный университет. У карельского аспиранта было всего 30 часов этнографии на 1 курсе университета. В этой связи первые годы учёбы проходили в постоянном чтении научной этнографической литературы. Помимо работ по этнологии, молодой аспирант много времени проводил за изучением книг по общей психологии и проблемам самосознания.
Обучение проходило под руководством Юрия Вартановича Арутюняна — известного этносоциолога, впоследствии доктора исторических наук, профессора и члена-корреспондента РАН. Годы аспирантуры и дальнейшие научные изыскания полно освещены в книге Е. И. Клементьева «Этносоциология в Карелии» (2015). Ограничимся лишь некоторыми фактами, о которых неоднократно вспоминал учёный в общении со своими коллегами, а также иллюстрирующими специфику науки того времени. Годы аспирантуры Евгений Иванович описывает как очень активные — новое направление утверждалось и развивалось благодаря еженедельным семинарам в Институте этнографии АН СССР (ныне Институт этнологии и антропологии РАН), участию в конференциях, полевым выездам. Например, во время экспедиции в Молдавию (1972 г.) Евгений Иванович вспоминал с какими сложностями приходилось сталкиваться полевику-этносоциологу. Поскольку анкета по этносоциологии предполагала ряд вопросов по национальным темам, затрагивала политические аспекты, многие отказывались отвечать. Приходилось срочно искать новых респондентов для сохранения выборки. Похожая ситуация имела место позже: в одном из сел Карелии женщина отказалась от беседы, мотивируя это тем, что в 1930-е гг. тоже задавали «разные вопросы», а потом «мужики пропадали»[10].
Другой любопытный случай предшествовал первому самостоятельному полевому сезону Евгения Ивановича в 1969 г. Поскольку вопросники по этносоциологическому обследованию объемны, за помощью в печати не менее 1250 экземпляров он обратился к дирекции ИЯЛИ. Директор М. Н. Власова написала просьбу на имя ректора университета, где находился цех оперативной печати. Там сообщили, что заявку поставят в очередь. Однако время было дóрого, и у студентов, которые вошли в состав полевого отряда, скоро должна была начаться этнографическая практика. Евгений Иванович обратился в цех напрямую. Сотрудники цеха не отказали, но нужна была бумага. Этносоциолог возвратился в Институт. Бумага была, однако в типографии им. П. Анохина. Дело за «малым» — получить доверенность от директора ИЯЛИ, приехать в типографию, отвезти часть бумаги в Институт, часть в университет для печати. А после «превратить» листы в анкеты[11].
Важно отметить, что новая на тот период наука этносоциология вначале была встречена несколько настороженно. Постепенно отношение менялось, во многом благодаря усилиям основоположника российской этносоциологии Ю. В. Арутюняна. Учёный, в частности, подчеркивал, что этносоциология не претендует занять место какой-либо из наук, но предлагают новые подходы и инструменты, благодаря которым как этнография, так и социология обогатят друг друга. Синтез методов этнографии, социологии, психологии и статистики дали возможность шире и глубже исследовать этноязыковые и этнокультурные процессы различных групп. Массовые этносоциологические обследования — визитная карточка этносоциологии. Однако технических средств для анализа данных было немного, непросто было и раздобыть программное обеспечение. Для обработки данных этносоциологических обследований Евгений Иванович два раза ездил в эстонский Институт технической кибернетики к математику Антсу Вырку, с которым подружился в годы учёбы в аспирантуре. В Эстонии Карельский научный центр приобрел пакет программ («Статистика») для анализа массива данных[12].
Ещё будучи аспирантом, в 1970 г. Евгений Иванович приступил к работе в должности младшего научного сотрудника Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН.
В 1972 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме «Социальная структура и национальное самосознание (на материалах Карельской АССР)». Учёный вспоминает, что должен был защищаться в 1971 г. По неназванным ему причинам защита была перенесена на год. Однако известно, что при проверке автореферата органами цензуры, часть материалов была вычеркнута, в связи, как считалось тогда, с политизированностью некоторых выводов. Например, был полностью снят блок про демографию. Тем не менее «задача была в том, чтобы опубликовать результаты. А затем люди разберутся, что к чему», — рассказывал он в интервью.
Фото 1.
На курсах финского языка (Е. И. Клементьев второй слева), г. Лаппеенранта, Финляндия, 1977 г.
С 1974 по 1979 гг. находился в должностях учёного секретаря, с 1980 г. — старшего научного сотрудника сектора фольклора и этнографии, а в 1983–1990 гг. возглавлял сектор этносоциологии и этнографии (с 1990 г. сектор этнологии).
Фото 2.
Сотрудники сектора этнологии, вторая половина 1990-х гг. Первый ряд (слева направо): А. А. Лапин, Н. Л. Шибанова, В. П. Кузнецова, И. Ю. Винокурова. Второй ряд (слева направо): К. Раутио, Е. И. Клементьев, К. К. Логинов.
За годы работы в ИЯЛИ, он вместе с Александром Алексеевичем Кожановым, сотрудниками ИЯЛИ участвовал в многочисленных экспедиционных выездах, наиболее крупные из которых были первая экспедиция 1969 г. (почти три месяца), выезды 1972 и 1979 гг. Когда его ученик и соратник, Александр Алексеевич Кожанов спрашивал, как учёного принимали в деревнях, тот отвечал: «Я к своим иду. Это дается опытом и знаниями... и той средой, в которой ты формировался»[13]. Евгений Иванович формировался в сельской среде. Он с теплотой вспоминал, что приезжая в карельскую деревню, никогда не возникало вопросов «где я буду обедать или ужинать?» или «где я буду спать?». Обязательно приглашали на ночлег или советовали к кому обратиться. Без чашки чая никогда не отпускали: «такова уж эта веками сложившаяся добрая карельская традиция»[14].
Существовали политические препятствия для полноценного и всестороннего представления результатов этносоциологических обследований в 1970–1980-е гг. В этой связи акцент был сделан на исторические аспекты социальных явлений. Так, в 1988 г. вышла первая из двух книг «Сельская среда и население. 1945–1960 гг. Историко-социологические очерки» (в соавторстве с А. А. Кожановым). Вторая часть исследования была опубликована в 2000 г.
Фото 3.
Слева направо: Е. И. Клементьев, З. И. Строгальщикова, В. Н. Бирин, ИЯЛИ, конец 1980-х гг.
Период конца 1980-х — начала 1900-х гг. стал временем надежд, связан с оживлением национальных движений в республике, расширением возможностей участия в международных проектах. Е. И. Клементьев вспоминал об этой полосе: «когда наступила перестройка, то я понял, что могу писать то, что думаю, а не то, чего от меня ждут»[15]. Надежды общественности и учёных были связаны со школой, которая должна была стать «важнейшим условием воспроизводства двуязычия в карельской среде». Этносоциолог большое внимание уделял вопросу роли национальной школы в сохранении родных языков.
Однако, по наблюдению Евгения Ивановича, уже с середины 1990-х гг. стал ощущаться спад в развитии национального движения и «национальной школы». Среди причин этносоциолог называл: слабость законодательной базы; небольшое число часов, которое отводилось на обучение карельскому и вепсскому языкам; слабая языковая преемственность в семье; следствие миграционных процессов, языковой политики, ликвидации «неперспективных деревень» в прошлом и т. д. Он не снимал ответственности и с учёных, например, упоминал о декларативном характере рекомендаций, которые давали научно-практические конференции: «не припомню ни одного случая, чтобы организаторы [научно-практических конференций] докладывали об исполнении принятых ранее решений»[16].
Вклад учёного в карельскую этносоциологию и перспективы научного направления
С 1979 г. Клементьев участвовал в разработке нескольких программ переписей населения, организовывал их проведение на территории Республики Карелия. В его окружении сформировался целый отряд хорошо подготовленных анкетеров, которых он готовил перед каждым выходом «в поле». В межпереписные периоды Евгений Иванович являлся инициатором проведения многочисленных этносоциологических обследований, итоги которых позволяли составить представление о положении коренных народов Карелии, особенностях языковой ситуации, динамике этнической идентичности[17].
Прогнозы Евгения Ивановича строились на основе глубокого анализа разнообразного материала (данных статистики, СМИ, официальных документов, решений и резолюций съездов и т. д.) и нередко оправдывались. Научная база, лежащая в основе его исследований, позволила органам государственной власти в области национальной политики формировать обоснованное мнение об этнодемографической и этносоциальной процессах в Карелии. Не случайно имя учёного можно было встретить в различных государственных комиссиях по вопросам межнациональных отношений и урегулирования межэтнических конфликтов[18]. Помимо собственного богатого опыта — экспедиционного и аналитического, «этнодемографический» кругозор Евгения Ивановича расширялся благодаря участию в многолетнем проекте «Сеть этнологического мониторинга»[19]. С 1994 г. этносоциолог анализировал огромный массив данных, сравнивая его с ситуацией в других регионах.
Фото 4.
Семинар Сети этнологического мониторинга Е. И. Клементьев в центре, третий ряд), Хорватия, 1998 г.
Перспективы развития этносоциологии в Карелии учёный видел прежде всего в обучении последователей. Его первыми учениками, затем коллегами стали Александр Алексеевич Кожанов и Виктор Николаевич Бирин. Одна из причин невысокой «популярности» данной специальности среди студентов, заключалась в высоких требованиях — «нужно самому искать материал, систематизировать, обрабатывать, анализировать»[20]. Также Евгений Иванович подчеркивал значимость независимости исследователя-этносоциолога.
Фото 5.
Слева направо: А. А. Кожанов, Е. И. Клементьев. Петрозаводск, 2008 или 2009 г.
В последние годы исследователь много усилий посвящал систематизации того материала, который был накоплен в течение научной жизни. Важным делом он считал создание библиографического справочника по увековечиванию памяти людей, внесших вклад в культурно-языковое наследие карелов. К сожалению, эта работа осталась незавершённой. Он так описывал обращение к теме в 2016 г.: «Я просто взял тему, которая мне по душе. Я хочу оставить память о людях». Этот научный поворот к описанию портретов и жизни людей, внесших вклад в культурные и языковые процессы региона, на самом деле не случаен. «Гуманитарный сдвиг» сегодня во многом обусловлен обращением к микропроцессам и биографиям конкретный людей.
Евгения Ивановича отличала научная скрупулезность и аккуратность в сборе и анализе материала, вдумчивость и принципиальность в его интерпретации, упорство в представлении «скучных цифр» так, чтобы они «заговорили» о реальных жизненных процессах.
Награды и звания:
27.03.1974 г. — Почетная грамота Президиума АН СССР. На основании постановления Президиума АН СССР «О юбилейных мероприятиях в связи с 250-летием АН СССР».
1988 г. — Почетная грамота Президиума Верховного Совета Карельской АССР за значительный вклад в фундаментальные и прикладные исследования общественно-политических, социально-экономических и этнических процессов и проблем в Республике Карелия, а также за активное участие в разработке законопроектов, связанных с сохранением национальных языков Карелии.
1995 г. — Почетная грамота Республики Карелия.
2008 г. — Почетное звание Заслуженного деятеля науки Республики Карелия.
2013 г. — Почетная грамота РАН.
Основные публикации Е. И. Клементьева:
Сельская среда и население Карелии. 1945–1960. Историко-социологические очерки. Ленинград: Наука, 1988 (в соавт. с А. А. Кожановым).
Карелы. Этнографический очерк / науч. ред. В. Д. Рягоев. Петрозаводск: Карелия, 1991.
Республика Карелия. Модель этнологического мониторинга. М.: ИЭА РАН, 1998.
Сельская среда и население Карелии. 1960–1980-е годы. Историко-социологические очерки. Петрозаводск, 2000 (в соавт. с А. А. Кожановым).
Сегозерье в ХХ веке: социально-экономические и этнические аспекты системы расселения // Деревня Юккогуба и ее округа / Отв. ред. В. П. Орфинский. Петрозаводск: Издательство Петрозаводского государственного университета, 2001.
Карелия: штрихи к этнополитическому портрету (история и современность) // Этнопанорама. 2002. № 1. С. 48–59.
Прибалтийско-финские народы России. Серия «Народы и культуры» / Отв. ред. Е. И. Клементьев, Н. В. Шлыгина. М.: Наука, 2004.
Карелы: модели языковой мобилизации. Сборник материалов и документов / Сост.: В. Н. Бирин, Е. И. Клементьев, А. А. Кожанов. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2005.
Вепсы: модели этнической мобилизации. Сборник материалов и документов / Сост.: Е. И. Клементьев (рук.), А. А. Кожанов, З. И. Строгальщикова. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2007.
Карельское национальное движение. Часть 1. От съезда к съезду / Сост.: Е. И. Клементьев (рук.), А. А. Кожанов. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2009.
Языковые процессы в Карелии на примере карелов, вепсов, финнов. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2013.
Мы — карелы // Карелы: осмысление исторического опыта. Anusenlinnu. 2014. C. 15–25.
Этносоциология в Карелии. Петрозаводск: Карельский научный центр, 2015.
Успение Пресвятой Богородицы в Ондозере // Вепсы, карелы и русские Карелии и сопредельных областей: исследования и материалы к комплексному описанию этносов. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2016. C. 157–165.
Карельское национальное движение. Сборник материалов и документов. Часть 3. Радикальное крыло (1990–1993) / Сост. Е. И. Клементьев (рук.), А. А. Кожанов. Отв. ред. З. И. Строгальщикова, С. Э. Яловицына. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2018.
Список литературы
Клементьев, Е. И. Этносоциология в Карелии / Е. И. Клементьев. — Петрозаводск : Карельский научный центр РАН, 2015. — 208 с.
