В результате присоединения Великого княжества Финляндского к Российской империи в начале XIX века на «финляндских уроженцев» стала распространяться такая мера уголовного наказания, как ссылка в Сибирь. Вследствие этого, в Сибири появились населённые пункты с преимущественно финским населением, в том числе колония Верхний Суэтук на территории Енисейской губернии. Немногочисленные дореволюционные публикации представляют собой описание истории основания колонии, быта и нравов её жителей. Советская историческая наука за редкими исключениями не занималась изучением финского населения Сибири. Несмотря на появление с конца 1980-х годов значительного количества публикаций, рассматривающих историю формирования лютеранского населения в Сибири, авторы акцентируют своё внимание на прибалтийских народах и немцах. История финского населения рассмотрена в значительно меньшей степени. Кроме того, представляется недостаточно изученной история становления и развития лютеранской инфраструктуры в Сибири. Специально посвящённая данному вопросу работа И. М. Эспер и С. С. Сярг касается в основном западно-сибирских поселений[1].
Таким образом, целью настоящей статьи является выявление особенностей становления и развития финского поселения Верхний Суэтук, способов сохранения финнами национальной идентичности, формирования лютеранской инфраструктуры и характеристика политики империи в отношении финского населения Сибири.
При водворении ссыльных финнов в Сибири власти учитывали их вероисповедание: в начале XIX века в Западной Сибири была основана колония Рыжково для ссыльных лютеран. Первыми поселенцами были финны-ингерманландцы из Санкт-Петербургской губернии. Позже власти стали водворять в Рыжково лютеран других национальностей: латышей, эстонцев и финнов из Великого княжества.
В Восточной Сибири до середины XIX века не существовало специального поселения для лютеран. В 1845 г. Николай I принял решение о направлении «маловажных преступников Евангелического исповедания» в колонию Рыжково. Других, «более важных преступников Евангелического исповедания, ссылаемых в Сибирь на поселение, отправлять в Енисейскую губернию, где образовать для всех их в Минусинском округе одну или две колонии»[2]. На следующий год после указа Николая I, енисейский губернатор издал официальное приглашение для лютеранских поселенцев водвориться в Минусинском округе. На это приглашение откликнулись пять лютеранских семей, в том числе семейство Юрия Кульдема.
Весной 1850 г. Ю. Кульдем поселился в местности на побережье речки Суэтук Минусинского округа Енисейской губернии. К осени он обзавёлся хозяйством, и это событие считается основанием нового лютеранского поселения Верхний Суэтук.
Посетивший в начале 1857 г. Верхний Суэтук дивизионный пастор Коссманн выступил с предложением водворять всех лютеран, сосланных в Восточную Сибирь, в данную колонию. Данное предложение было поддержано Енисейским губернатором, и первая партия ссыльных лютеран прибыла в конце марта того же года[3]. Однако официальное оформленное решение о водворении ссыльных лютеран на юг Енисейской губернии было принято позже. 31 июля 1870 г. Совет Главного управления Восточной Сибири постановил: «На будущее время ссыльных лютеранского исповедания, следующих в Восточную Сибирь на поселение и проч., а также освобождённых от каторжных работ, не поселяя уже ни в Иркутской губернии, ни в Забайкальской области, причислять на поселение в Минусинский округ Енисейской губернии в колонии Верхнее-Суэтукскую, Верхнее-Буланскую и Нижне Буланскую»[4].
Среди прибывших в 1857 г. было «небольшое число латышей». На следующий год они основали отдельную колонию, в 20 верстах от Верхнего Суэтука[5]. Кроме финнов и латышей, в Верхний Суэтук в конце 1850-х годов водворялись эстонцы. Однако через некоторое время, «во избежание национальной розни с тамошними финнами, они (эстонцы. — Д. Х.) перебрались на новое место»[6].
Таким образом, к началу 1860-х годов в лютеранских колониях юга Енисейской губернии произошло национальное размежевание: поселение Верхний Суэтук стало местом проживания финнов и эстонцев, Верхняя Буланка — эстонцев, Нижняя Буланка — латышей и немцев.
О численности финского населения имеются следующие сведения. К 1861 г., по данным генерал-губернатора Восточной Сибири, в Верхнем Суэтуке проживало до 300 «уроженцев Финляндии»[7]. В 1880 г., во время инспекции генерал-суперинтенданта А. Юргенсона, численность финнов была установлена на уровне около 280 человек[8]. Данные о численности финского населения за 1902 г. приводятся пробстом сибирских финнов Й. Гранё. В соответствии с ними, в Верхнем Суэтуке проживало 357 финнов[9].
Существуют описания лютеранских колоний Минусинского округа, представляющие их скопищем преступного элемента, а их «внешний вид» — крайне непривлекательным. В. Гаупт указывал в 1865 г., что «нравственность колонистов, в особенности финнов, незавидна; но всё-таки должно различить в этом отношении живущих собственными домами в колониях от нанимающихся в частные работы и, особенно, идущих на золотые промыслы. Последние — самый бедовый, пьяный и развратный класс … дело нередко доходит до ножей, даже убийства … Воровство и конокрадство часто повторяется»[10]. Е. К. Яковлев писал в 1900 г.: деревни, «не смотря на внешний высший культурный уровень в сравнении с окружающим русским населением поражают своим нищенским видом и грязью, а жители — низким уровнем нравственности и преступностью». В отличие от В. Гаупта, он отмечает, что именно «Буланка – центр конокрадов, любителей незаконной сидки вина и пр., и сеть различных пособников их незаконным деяния, укрывателей и попустителей раскинута по всей округе вплоть до административных центров…Указанные отрицательные явления — принадлежность особенно латышского населения и при том группы поселенцев» [11]. Е. К. Яковлеву вторит А. В. Адрианов: «Несмотря на высший культурный уровень этих колоний по сравнению с окружающим их русским населением, колонии отличаются нищенским видом и низким нравственным уровнем. Колонии слывут приютом преступного элемента»[12].
О частоте и характере преступлений, совершавшихся в лютеранских колониях, позволяют судить архивные документы. В апреле 1913 г. житель Верхнего Суэтука изнасиловал девушку 16 лет[13]. В июне того же года трое жителей Верхнего Суэтука «нанесли тяжкие побои проходившему по улице сотскому» [14]. В сентябре 1914 г. в той же колонии у одного из жителей сгорел сарай, ущерб был оценён в 126 руб. 55 коп. В поджоге подозревали односельчанина[15]. Таким образом, в лютеранских колониях совершались как имущественные, так и особо тяжкие преступления против личности.
Вскоре после основания Верхнего Суэтука власти озаботились вопросом организации духовной жизни ссыльных лютеран. В 1858 г. Генеральная евангелическо-лютеранская консистория обратилась в Министерство внутренних дел с предложениями по устройству «духовного призрения ссыльнопоселенцев сего исповедания в Восточной Сибири»[16]. К решению этого вопроса подключилась администрация Великого княжества Финляндского.
В 1861 г. финляндский сенат обратился к императору с ходатайством «об определении в Восточной Сибири одного финского пастора и одного катихизатора, который вместе с тем исправлял бы обязанности кистера, с производством им содержания из финляндских статных сумм». Поскольку в Енисейской губернии уже было поселение Верхне-Суетук (так в тексте. — Д. Х.), куда ссылали «исключительно … финляндских поселенцев», то сенат предлагал сделать этот же посёлок местопребыванием пастора и катихизатора[17].
Таким образом, финская администрация проявляла заботу о своих соотечественниках, а не о всех лютеранах (в прошении упоминаются только «финляндские уроженцы»). Такая позиция может говорить о высоком уровне национального самосознания. Подход финских властей предлагается назвать экстерриториально-национальным.
Генерал-губернатор Восточной Сибири, отвечая на запрос министра внутренних дел по данному вопросу, сообщал, что ссыльные финны действительно проживали компактно в селении Верхний Суэтук. Однако генерал-губернатор предлагал вместо экстерриториально-национального принципа руководствоваться конфессионально-территориальным: по назначении пастора в Верхний Суэтук, подчинить всех лютеран Енисейской губернии его духовному попечению, без учёта национальной принадлежности. В первую очередь генерал-губернатор настаивал на том, чтобы будущий пастор осуществлял духовное призрение лютеран из Нижней и Верхней Буланок. При этом отмечалось, что «означенный пастор и катихизатор [должны быть] … знакомы с языками упомянутых выше племен» (т. е. латышским и эстонским)[18].
Таким образом, сибирская администрация благожелательно отнеслась к идее о назначении пастора в Верхний Суэтук, но, в отличие от финских властей, руководствовалась не национальным, а территориальным принципом.
21 марта 1863 г. был издан указ Александра II о создании лютеранского прихода в селении Верхний Суэтук[19]. В соответствии с ним предполагалось, что нового лютеранского пастора будет назначать финляндский сенат. Помянутый пастор «должен иметь свое главное местопребывание в поселении Верхнее-Суэтук, Шушальской (так в тексте, вероятно Шушенской. — Д. Х.) волости Минусинского округа и знать шведский, финский, русский и немецкий языки. На пастора возложить духовное назидание не только находящихся в Верхнее-Суэтуке финнов, но и латышей и эстов лютеранского вероисповедания, проживающих в смежных с Суэтуком поселениях Верхней и Нижней Буланках, и вообще всех лютеран в Енисейской губернии». Жалование новому пастору устанавливалось в размере 1000 руб. в год с оплатой проезда в обе стороны. Источником финансирования были названы финляндские штатные суммы. Этим же решением в Верхний Суэтук назначался помощник пастора — катехизатор.
Таким образом, император удовлетворил все просьбы, высказанные финляндской администрацией, но вместе с тем учёл и предложения генерал-губернатора Восточной Сибири и Генеральской консистории, прежде всего в вопросе духовного попечения эстонцев и латышей. Созданную систему духовного попечения лютеран Енисейской губернии следует признать компромиссной: хотя будущему пастору и было предписано окормлять всех лютеран (конфессиональный подход), независимо от национальности, предполагалось, что он будет иметь финское происхождение, ему предписывалось знать финский язык (но не латышский и эстонский), и преимущества по службе он мог получить только в Финляндии (национальный подход).
Здание церкви в Верхнем Суэтуке.
Источник: Granö J. Kuusi vuotta Siperiassa. Helsinki, 1893. S. 156.
Создание лютеранского прихода совпало с началом периода Великих либеральных реформ, которые коснулись и Финляндии: с именем Александра II связан этап расширение автономии Великого княжества. В частности, в том же 1863 г. была возобновлена работа законодательного органа — Сейма[20]. Благожелательное отношение имперских властей к нуждам сибирских финнов вписывается в финскую политику имперского правительства в указанный период.
Созданная в начале 1860-х годов система духовного попечения лютеранского населения Енисейской губернии оказалась недееспособной. Генерал-суперинтендант Московской евангелическо-лютеранской консистории А. Юрнегсон, который побывал в колониях с инспекцией в 1880 г., отмечал «упадок церковной и нравственной жизни, особливо в латышской поселении Нижней Буланке, вызванный тем обстоятельством, что ни один из прежних проповедников не владел латышским языком»[21]. А. Юргенсон предложил создать отдельный приход для латышей и эстонцев, а также перенести «штаб-квартиру» финляндского пастора из Верхнего Суэтука в такое место, «откуда он имел бы возможность посещать каждогодно многочисленных поселенных в Западной Сибири финляндских уроженцев»[22]. Таким образом, представитель лютеранской консистории отошёл от конфессионально-территориального подхода при организации лютеранских приходов в Сибири и предложил учитывать национальную специфику.
Финляндский сенат ожидаемо поддержал мнение о необходимости переноса «штаб-квартиры» финляндского пастора. Наиболее подходящим населённым пунктом для его размещения сенат посчитал г. Омск. Сенат предполагал вменить новому пастору в обязанность «ежегодно посещать все населённые финляндцами места в Западной Сибири до Верхнего Суэтука»[23]. Таким образом, позиция Финляндского сената представляется последовательной: как и в начале 1860-х годов, финская администрации добивалась создания экстерриториально-национального прихода.
Здание церкви в Верхнем Суэтуке
Источник: Эспер И. М., Сярг С. С. Рыжково (первое лютеранское поселение в Сибири) и лютеранская церковь. СПб., 2013. С. 184.
Современная фотография
Результатом усилий по реформированию системы духовного попечения сибирских лютеран стало Высочайшее объявление 23 декабря 1884 г., сделанное в Гельсингфорсе. В нём Александр III распорядился «по назначении особого эстонско-латышского проповедника для поселений в окрестностях Верхнего Суэтука, постоянное местопребывание финляндского проповедника впредь до времени перенести в Омск»[24]. По неизвестным причинам данное объявление не вошло в Полное собрание законов Российской империи. Исследователю текст объявления известен из архивной копии. В своём решении Александр III удовлетворил все просьбы финляндской администрации: о переносе «штаб-квартиры» финляндского проповедника, об оставлении катехизатора в Верхнем Суэтуке, о жаловании, о разъездных расходах и т. д.
Кроме церковной организации, в лютеранских колониях были созданы национальные школы. В Верхнем Суэтуке существовали две школы: одна — для финского населения, основана в 1864 г., а вторая — для эстонцев, около 1895 г.[25].
Здание школы в Верхнем Суэтуке
Источник: Granö J. Kuusi vuotta Siperiassa. Helsinki, 1893. S. 68.
Все три катехизатора в лютеранских колониях выписывали «по нескольку газет на национальном языке и по 1–2 газеты на немецком»[26]. Данное замечание представляется весьма важным, т. к. демонстрирует желание жителей колоний получать новости с исторической родины, чувствовать единство со своим народом. Катехизаторы становились проводниками между исторической родиной и поселенцами.
Как отмечалось, жители колоний находились под постоянной опекой своих соплеменников в Финляндии. Это выражалось и в деле организации школьного образования: на содержание школы в Верхнем Суэтуке деньги выделялись из финляндской казны (2000 марок в год)[27]. Помещение для школы в Верхнем Суэтуке было построено на средства, выделенные Финляндским сенатом. Современники отмечали, что это здание соответствовало всем требованиям. В нём были даже «кое-какие наглядные пособия, особая от кирхи фисгармония для обучения пению»[28].
В свете актуальной для конца XIX — начала XX века политики и практики русификации окраин, Иркутский генерал-губернатор А. Д. Горемыкин в 1895 г. предложил реорганизовать школы, существовавшие в лютеранских колониях юга Енисейской губернии, передав их в ведение Министерства народного просвещения и переведя преподавание на русский язык (кроме Закона Божия)[29]. Однако идеи генерал-губернатора не нашли понимания в министерстве финансов, которому пришлось бы взять на себя расходы по их содержанию[30]. Таким образом, в начале XX века школы в лютеранских колониях оставались национальными. В 1905 г. эти школы не учтены в качестве министерских[31], однако, в данных 1913 г. уже числятся министерские школы в Верхнем Суэтуке, Верхней и Нижней Буланки[32]. Надо полагать, что за означенный период национальные школы всё-таки были реорганизованы.
Здание школы в Верхнем Суэтуке
Источник: Эспер И. М., Сярг С. С. Рыжково (первое лютеранское поселение в Сибири) и лютеранская церковь. СПб, 2013. С. 179.
Фото 2010 г.
В 1915 г. при Верхнее-Суэтукской школе существовала воскресная школа, которую посещали 10 мужчин и 12 женщин. Её программа была рассчитана на 72 учебных часа, которые были распределены на 24 дня. Среди преподававшихся предметом числились: Закон Божий, чтение, письмо, арифметика[33]. Другой формой образования взрослых были воскресные чтения. В Верхнее-Суэтукском училище за 1915 г. прошло 12 чтений, во время которых читались статьи из «Сельского Вестника» и «Деревенского хозяйства». В Нижне-Буланском училище за тот же период было проведено 30 чтений о трезвости и войне. Проводились чтения усилиями учащихся означенных школ[34].
Жизнь финских колонистов в Верхнем Суэтуке была объектом внимания не только государственных органов, но и финляндской общественности. В 1884 г. «некоторые частные лица в Гельсингфорсе приобрели на собранные ими средства орган для употребления при богослужении и школе для сказанных колонистов (жителей Верхнего Суэтука. — Д. Х.)». Известно, что приобретение органа состоялось по ходатайству учителя из Верхнего Суэтука[35]. Это замечание крайне важно, т. к. демонстрирует наличие связей между лютеранской колонией и исторической родиной. Наличие такой связи свидетельствует в пользу тезиса о высоком уровне национального самосознания, как сосланных финнов, так и жителей Финляндии. После приобретения встал вопрос о доставке органа в Восточную Сибирь. До Санкт-Петербурга орган был доставлен за счёт жертвователей. Доставку от столицы империи до Томска оплатила Генеральная евангелическо-лютеранская консистория[36]. За доставку от Томска до посёлка Верхний Суэтук вновь платили жертвователи. Орган был отправлен в Томск на рубеже июня–июля 1885 г.[37] К сожалению, исследователю не известно доподлинно, был ли орган доставлен по месту назначения.
Данный случай показывает, что если в 1860-х годах интересы ссыльных финнов отстаивали государственные национальные структуры в лице Финляндского сената, то в 1880-х годах фиксируется внимание общества к жизни и судьбам соплеменников.
Сожительство финнов и эстонцев в Верхнем Суэтуке всегда было напряжённым. Очередной конфликт произошёл в 1915 г., когда Верхнее-Суэтукский евангелическо-лютеранский церковный совет обратился к Енисейскому губернатору с просьбой упразднить финский приход. Это было связано с тем, что «финский катизатор (так в тексте, имеется в виду катехизатор. — Д. Х.) подстрекает наших прихожан от обязанностей» по содержанию эстонского училища[38]. В помянутом прошении прихожане подчёркнуто именуются эстонцами. Соответственно, соперничество между приходами носило не религиозный, а во многом этнический характер, хотя причины разногласий и крылись в экономических обстоятельствах: необходимости обслуживания училища. Как уже отмечалось, этническая идентичность была для жителей колоний важнее религиозной, и власть была вынуждена с этим фактором считаться.
Подводя итог существованию финской колонии до 1917 г., следует сослаться на слова В. Ю. Григорьева о том, что «колонисты сохранили в полной чистоте свой язык и национальные особенности»[39]. Этому способствовали следующие факторы: изоляция колонии от окружающего русского населения; создание и деятельность элементов социальной инфраструктуры, таких как церковь и школа; поддержка со стороны администрации и общественности Великого княжества Финляндского. Политику империи в отношение сибирских финнов следует признать достаточно гибкой.
Список литературы
Витухновская-Кауппала, М. А. С. Ю. Витте, Н. Н. Герард и парламентская реформа Финляндии / М. А. Витухновская-Кауппала // Проблемы реформирования России на рубеже XIX–XX вв.: к столетию со дня смерти С. Ю. Витте: сборник статей. — Санкт-Петербург : издательство Европейского университета, 2018. — С. 343–364.
Эспер, И. М. Рыжково (первое лютеранское поселение в Сибири) и лютеранская церковь / И. М. Эспер, С. С. Сярг. — Санкт-Петербург : Гйоль, 2013. — 390 с.
